Новости, Планерный спорт

Финал Гран-при-2019. Интервью с Владимиром Радовским

В Финале IX серии Гран-При-2019, которая проходила в Испании 2-8 июня  выступали два российских спортсмена – Евгений Злобин и Владимир Радовский. Рассказ Евгения мы публиковали раньше. Теперь настала очередь Владимира делиться впечатлениями. 

— Финал Гран-При в Испании – это твои вторые международные соревнования?

— Да, в прошлом году я был в Польше на чемпионате мира. Но Испания — это совсем другое: полеты в горах, новый для меня 18-метровый класс и сильные соперники, которые прибавили мне седых волос…

Но все было очень круто!

— Вы готовились целый год. Этого времени оказалось достаточно, чтобы научиться летать в горах?

Конечно, нет. Я стал тренироваться фактически в апреле и к лету, по сути, только начал приближаться к пониманию таких полетов. Там настолько разные условия, они настолько быстро меняются, что ориентироваться в них очень сложно.

Был еще один нюанс — когда я приезжал туда на тренировки, то всегда попадал в «волну» и учился летать в ней. А начались соревнований – и пошла термика. Я был к ней слегка не готов.

— У тебя ведь были тренировки во Владикавказе?

 — Да, мы летали с Александром Дятловым, но совсем недолго.

Вообще, полеты в горах меня научили одному: неважно, сколько ты готовишься к соревнованиям – неделю или месяц, ты будешь по-настоящему готов к соревнованиям только тогда, когда отлетаешь часов 300. Не меньше.

Гран-При обычно стараются проводить в необычных местах. Брайан, организатор соревнований, говорил, что хотел привлечь внимание к местечку ЛаСердания. И ему это удалось – под конец соревнований к нему пришла масса запросов от спортсменов со всего мира.

— Ты доволен своим результатом?

— В принципе, да. Планера не сломали, сами не сломались – уже хорошо.      

Не стоит забывать, что наши равнинные полеты не сравнить с полетами в горах. Там куча разных нюансов, и даже если бы инструктор нам иногда рассказывал о них, этого все равно было бы недостаточно. И даже если бы ты летел вместе с ним, и слушал, как надо летать – все не то. Настоящая тренировка – это когда ты летишь вместе с сильными соперниками, видишь то, что они делают, и пытаешься повторить за ними, преодолевая свой страх.

— В следующем году ты будешь пытаться победить в российском этапе Гран-при, чтобы опять попасть в финал?

— Конечно, буду. Мне понравилось. Это здорово! Единственно, на наши соревнования надо приглашать по максимуму иностранных пилотов, чтобы победа была честнее.

Я в Испании рекламировал наши усманские соревнования, и многие иностранцы выразили готовность приехать. Надо только постараться помочь им пройти бюрократические препоны и расширить квоту.

Только мне почему-то кажется, что если будут участвовать семеро иностранцев и восемь россиян, у наших спортсменов шансов на победу будет очень мало.

 — Так сильно чувствуется разница в подготовке?

— В горах она чувствуется особенно сильно просто потому, что мы не знаем многих чисто технических вещей и еще кучу мелких нюансов, которые влияют на результат.

Как догнать иностранцев? Много и усиленно тренироваться. Причем не просто тихо и комфортно летать по маршруту, а ставить очень жесткие задачи и стараться их выполнять.

Я видел, как тренируются иностранные спортсмены. Есть тим-кэптен, который жестко следит за пилотами и не дает им расслабиться. Некоторые не выдерживают, жалуются, но результата по-другому не добиться.

— А мы можем повторить их опыт на воронежских соревнованиях выходного дня, которые стартуют 28 июня? Как сделать их полезными для спортсменов?

— Во-первых, нужно волевое решение. Тренировка, которая не учит чему-то новому, которая проходит в расслабленном режиме — это хуже, чем вообще не летать.

Нужно ставить сложные задачи, не бояться, что придется забирать пилотов с площадок, составлять маршруты по-максимуму…

Все это немного заморочно, но по-другому уровень спортсменов расти не будет.    

 — А в финале Гран-при у вас были площадки?

— У нас с Женей Злобиным площадок не было – просто потому что там сесть очень сложно. Ну и потому что мы выбрали планеры с мотором.

У меня за все дни соревнований было всего два момента – на тренировочном упражнении и в последний день — когда пришлось запустить мотор. Наверное, я мог бы еще два часа поковыряться на своем JS-1 и выпарить, но махнул рукой. 

Признаться, я немного недооценил риски Гран-при. Вот играешь ты на Кондоре и тебе кажется, что ты научился нормально летать в горах. Но когда ты в реале летишь вместе с прожженными «горняками», то понимаешь, что не можешь ничего. Есть спортсмены, у которых налет в горах исчисляется сотнями часов. Как с ними соревноваться нам, летающим только на равнине?

Вот соперник подходит к горе, сильно ниже гребня и с разлета ее облетает. А ты смотришь и удивляешься: как это возможно? Но оказывается, что возможно, и ты это видел своими глазами! И видел возможности планера, о которых и не догадывался.

И когда ты преодолеваешь этот страх, приходит уверенность, что и ты это все можешь.

На этом соревновании мы с Женей не взяли ни одного очка, но были близки к этому. Я чувствовал, что еще недели две и страх перед полетами прошел бы окончательно, и я мог войти в хорошую спортивную форму…

— Что помогало преодолевать страх и стресс?

— Мы были постоянно чем-то заняты… Делаешь кучу всяких мелочей, готовишься к полету — входишь в режим.

Полностью избавиться от мандража, наверное, невозможно. Когда ты летишь в горах и понимаешь, что на всем маршруте, максимум, две площадки и ты легко можешь оказаться вообще в другой стране (рядом Франция). И, конечно, выручает мотор – летать в горах без мотора очень сложно даже психологически.

Сложно ловить потоки в горах – они там сильные, но узкие, и их легко пролететь на груженом 18-метровом планере на сумасшедшей скорости 150-190 км\ч. Оборачиваешься, а кто-то другой успел среагировать и набирает высоту. И угадать их сложно, потому что все косвенные признаки меняются каждый день. У меня только два-три раза получилось в одно мгновение поймать поток и ввинтиться.  

Но стресс испытывали, скорее всего, только мы. Остальные спортсмены летали уверенно и с удовольствием.    

— А были ли рекорды на Гран-при?

— Все рекорды там давно уже поставили. Каждую весну туда приезжают англичане – ставить рекорды. Немец Клаус Олманн умеет пролетать все Пиренеи за день, а это больше тысячи километров.

— Есть ли желание снова оказаться в Испании, полетать в горах?

 — Конечно. Правда, это недешевое удовольствие. Взять в аренду планер – 700 евро за неделю Дискуса плюс 60 евро за буксировку.

А вот проживание в ближайшем аэроотеле стоит копейки – 22 евро сутки. Питание тоже недорогое: первое, второе, третье, бутылка вина — 15 евро.

— Свободный день у вас был один. Как его провели?

— Мы с отцом поехали смотреть монастырь на горе. Карабкаться по узкой тропе вверх, а потом два часа спускаться вниз по отвесной скале — это был тот еще квест! А вечером поехали на термальные источники…

В свободное время посещали пати, общались. Немцы рассказывали, как им удалось сохранить интерес тинейджеров к планерам – за счет господдержки. Там несколько сотен молодых ребят занимается спортом, очень высокая конкуренция. Чтобы попасть на региональный чемпионат, надо быть очень серьезно подготовленным.

А вот во Франции, Испании и Италии — проблема с молодежью, скорее всего потому, что там нет господдержки.   

Ну а участники Гран-При – в основном возрастные, всем далеко за 45…

 — Что можно подсмотреть у испанцев в плане организации Гран-при? Что мы можем применить потом у нас, в Усмани, на нашем отборочном этапе в 2020 году?

— Даже не знаю… У нас организация лучше – у нас больше думаются о спортсменах. С одной стороны, это хорошо, с другой – расслабляет.

За границей, например, спортсмены более самостоятельны и самодостаточны. Если они сели на площадку, значит, это их проблема, и они сами будут ее решать, а не задалбливать руководство аэроклуба.

Обратная сторона такого отношения – на соревнованиях дают задания, так сказать, на краю возможностей по погоде. И даже если вся группа спортсменов посядет – ничего страшного, их заберут помощники.

В Усмани же всех забирают с площадок самолетами – сразу, быстро и по первому требованию.

По сувенирке – на открытии нам вручили футболочки, кепочки, буклеты всякие, потом покормили… В середине соревнований был банкет с национальными мотивами — Женя Злобин с Томашем спели дуэтом «Смуглянку» и «Вставай, страна огромная».

И в конце соревнований был банкет с национальным колоритом – люди строили пирамиды из людей, стояли друг у друга на плечах.

Кормили национальными блюдами – тапасом с хамоном. Попробовали мы  и чураско (шашлык из баранины), ели стейки из говядины, но мне не понравилось – наше мясо лучше.

— Были ли какие-то забавные или запоминающиеся истории?

— В конце каждого брифинга Брайан нам напоминал: «Today is not the day», в том смысле, что сегодня – не тот день, чтобы навсегда остаться в горах, а Гран-при — всего лишь соревнования и рисковать жизнью совсем необязательно.

Запомнилась испанская манера относиться к жизни — маньяна. К кому не обратишься с просьбой или за помощью, от тебя отмахиваются – типа, сделаем, но завтра. Это такая характерная черта испанцев – их способ жить не торопясь.

Похожие сообщения